Играть главные роли в боевике под названием «Война богов: Бессмертные» представляется довольно сложной задачей. Еще сложнее — играть главные роли в фильме «Война богов: Бессмертные» с ремаркой «от продюсеров „300 спартанцев"» — одного из самых популярных и ярких боевиков последних лет. И уж совсем сложно сыграть всё это, выполняя боевые комбинации полуголым. Но все эти опасения становятся незаметны, и даже забыты, когда смотришь фильм, который больше, чем жизнь. И это потому, что Генри Кэвилл и Люк Эванс справились с задачей покорения экрана. Кэвилл в роли Тезея, крестьянина, призванного возглавить армию людей, и Эванс в роли Зевса, бога, который призывает Тезея, показывают, почему на сегодня они самые востребованные таланты в киноиндустрии. Tonight at the Movies недавно удалось пообщаться с ними на пресс-конференции в Лос-Анджелесе за круглым столом, расспросить их о родных городах, тренировочных режимах и о двух маленьких фильмах, в которых они сейчас снимаются. Один называется «Супермен: Человек из стали», а другой — «Хоббит: Неожиданное путешествие». Читайте интервью, и вы узнаете, что они нам рассказали.

Генри, я слышал, вы качали мышцы всё время между съёмками в «Бессмертных»?

Генри Кэвилл: Да, это определённо была работа с упором на физическую форму.

Вы продолжаете тренировки? Вы, ребята, выглядите довольно накачанными.

Генри Кэвилл: В моей текущей работе, да, я продолжаю тренироваться и даже больше. В тренировочном режиме для «Бессмертных» был акцент внимания на снижение своего веса, а сейчас, в следующем фильме, не просто снижение веса, но и, наоборот, набор мышечной массы.


Для «Супермена»?

Генри Кэвилл: Да, это совсем по-другому.

Люк Эванс: Это теперь твоя работа? [Смеется]

Генри Кэвилл: Кое-кто говорит мне это, да.


Как вы выдержали съёмки боевых сцен в «Бессмертных»?

Генри Кэвилл: Если говорить о боевых сценах, то есть тонкий баланс, который тебе нужно соблюсти. Тебе приходится испытывать всю интенсивность реального боя... и при этом иметь огромное количество самоконтроля, потому что тебе предстоит сражаться в течение трёх дней, делая те же самые движения снова и снова, и в конце ты будешь полностью выжат, если делать всё это по-настоящему. Поэтому приходится сохранять собственные силы, и, когда нужно бить, то необходимо делать это так, чтобы удары лишь выглядели реальными, но не делать этого по-настоящему.

Люк Эванс: Это отрепетированная техника.

Генри Кэвилл: Да, это танец. Недаром это называют боевой хореографией.


Вы оба имеете в скором будущем громкие проекты; вы готовы быть звездой?

Генри Кэвилл: Я не думаю, что кто-то к этому готов.

Люк Эванс: Это то, что есть, не так ли? Это как сначала ты просто тренируешься, продолжаешь жить реальной жизнью, ходишь в пабы... Я хочу сказать, вот на что это похоже. Ты не можешь слишком погрузиться во всё это.

Генри Кэвилл: Именно — не торопись. Продолжай делать то, что ты делаешь.

Люк Эванс: Я нахожусь сейчас в середине нигде в Новой Зеландии, так что это здорово, что я весь в этом маленьком мирке с Питером Джексоном и гномами.


Люк, я не ожидал увидеть столь молодо выглядящего Зевса. Что вы хотели привнести в вашего героя в этой версии?

Люк Эванс: Это был совсем другой подход к царю богов, потому что мы все привыкли видеть Зевса в кино, когда его играют Лоуренс Оливье или Лиам Нисон, совсем недавно я играл его сына, и это немного странно. Поэтому Тарсему пришлось убеждать меня и продать мне идею, он продал её мне, сказав: «Если бы ты был богом, с какой стати ты захотел бы быть старым, морщинистым, слегка нездоровым, сидеть на большом троне и очень мало делать?» Он сказал: «Ты выбираешь быть молодым, мужественным, стройным, и если потребуется взять меч и сражаться, ты это сможешь». Поэтому это был ментальный вызов для меня — представить себя отцом Изабель Лукас и Дэниела Шермана, это было очень странно. Но я думал в основном о своем дедушке, я просто думал: «Ладно, как он говорил со мной, когда я был ребенком?» Я как будто был пропитан своим дедушкой.


Что вы чувствовали — это было контрастом в плане игры другого бога Аполлона в «Битве титанов», в фильме совершенно другого стиля?

Люк Эванс: Совершенно иначе. В конце концов, я лишь актёр, играющий роль... Роли такие разные: на этот раз Зевс такой властный, он задира, готовый сражаться с чем угодно, и ему приходится делать много вещей.

Генри Кэвилл: Он медоед. [Смеется]


На что был похож ваш опыт работы с Тарсемом Сингхом?

Генри Кэвилл: Я считаю, что самое главное в Тарсеме — это его визуальность. Можно предположить, что именно это и создаст проблемы во время съёмок, но получилось наоборот, потому что подготовка была настолько необычна. Он сделал все декорации в миниатюре, поэтому мы имели точное представление о той среде, в которой мы в конечном итоге окажемся, и в каком мире мы должны жить. Так что когда дело дошло до съёмок, мы точно знали, где мы находимся. И его изображения ничуть не мешали нашей игре — он позволил нам делать нашу работу, а он делал свою где-то далеко за сценой, и не допускал, чтобы его работа каким-либо образом повлияла на нашу. Поэтому было очень полезно поработать с таким режиссером, как Тарсем.

Люк Эванс: А ещё у него был невероятный энтузиазм, который я никогда не видел в человеке... он выкладывался на сто пятьдесят процентов каждый день, и ты просто чувствуешь, что сам обязан попробовать сделать то же самое. И это потрясающая вещь — эта энергия, которую ты приносишь на съёмки, и ты просто постоянно ощущаешь, что должен подойти к работе с такой же страстью и энергией, как и он.


Так откуда вы родом?

Люк Эванс: Я уэльсец.

Генри Кэвилл: Я с маленького острова под названием Джерси, как раз между Англией и Францией, я считаю себя британцем.


Вы оба до сих пор там живёте?

Генри Кэвилл: Я живу в Лондоне, если я не работаю где-то еще.

Люк Эванс: Я тоже.


Каково было расти на Джерси?

Генри Кэвилл: Это очень маленький остров, девять на пять миль. [Смеется] Когда мне было тринадцать, я очень хотел выбраться с острова и поступить в школу-интернат, так же как и очень скучал по дому, как только его покидал. Красивое место, совершенно потрясающее и замечательное место, которое приятно навестить, но очень маленькое, чтобы там вырасти. У меня всегда будет там база, потому что Джерси прекрасное место. Я думаю, наверное, однажды я бы мог растить там своих детей.


После роли, как эта, и как сейчас с Суперменом, вы видите какую-то разницу в подготовке к роли и погружении в мышление?

Генри Кэвилл: С чем-то таким эпическим, как Супермен, можно сразу перейти к первоисточникам и просто читать, пока не посинеет лицо или костюм [смеется], и можно взять столько, сколько сможешь. А с чем-то таким, как Тезей — это всё легенды... всё это я читал в детстве, когда рос, и поэтому в моей голове всегда был подобный мир фэнтези, и мне было достаточно легко трансформировать то, что было у меня в голове, в реальность, или по крайней мере в драматическую реальность.


Вас беспокоит тот факт, что вы получили любимую американскую роль?

Генри Кэвилл: Ну, он — американская икона, а вот американская это роль или нет, я не уверен. Супермен — универсальный образ, и те ценности, которые он отстаивает, тоже достаточно универсальны. Конечно, он вырос в Америке, но это совсем не значит, что он американец. Потому что он прибыл очень-очень издалека с совершенно другой планеты, и сам он совершенно другой, и поэтому это так прекрасно, когда он пытается что-то делать для всех нас, кто так сильно от него отличается.

Люк Эванс: «Планета Джерси». [Смеется]


Как вы относитесь к тому, что на экране вы, на самом деле, едва ли одеты?

Люк Эванс: Когда ты берешься за роль, за что-то подобное, ты знаешь, что именно ты можешь себе позволить и ради чего, и нам пришлось просто довериться Тарсему и поверить, что он сделает так, чтобы мы выглядели правильно. И я думаю, он сумел это сделать. Я имею в виду, что это очень смело носить золотую юбочку и золотой плащик и не чувствовать себя в этом абсолютно нелепо, но я думаю, Тарсем знал, что сможет получить нужный эффект, если мы просто позволим ему это сделать, и я думаю, он смог. Я посмотрел фильм пару дней назад и был приятно удивлён и немного успокоился.

Генри Кэвилл: Просто надо верить в режиссёра. Он позволит вам делать то, что вы делаете, и только лишь веря в него, вы сможете вместе добиться наилучшего результата.


Так вы совсем не ощущали, что вы изображаете? Тут был один кадр с промежностью...

Люк Эванс: Их было несколько. [Смеется]

Генри Кэвилл: Это в самом деле не то, о чем я думаю. Я играю роль, я погружен в роль, и, надеюсь, какие бы мысли ни пришли людям в голову...

Люк Эванс: ... мне нужно пойти в спортзал! [Смеется]

Генри Кэвилл: Меня совершенно это не заботит.


Люк, вы вообще можете говорить о «Хоббите»?

Люк Эванс: Да, могу. Я не могу говорить о нём много, иначе меня повесят. Да, я был в Новой Зеландии, у меня было восемь недель съёмок, и я сделал перерыв, чтобы пообщаться с прессой (о «Трёх мушкетёрах»), а затем через три недели я вернусь и продолжу. Это очень необычный опыт, там я себя чувствую частью семьи.


Вы оба впервые встретились на съёмках «Бессмертных»?

Генри Кэвилл: Сначала мы встретились на фотосессии, мельком...

Люк Эванс: ... в Лондоне.

Генри Кэвилл: И это было просто: «Привет, как дела», мы пообщались, подружились, у нас нашлись общие знакомые — на самом деле так было, а потом мы увидели друг друга на «Бессмертных» и это было: «Как, черт возьми, твои дела!» [Смеется]

Люк Эванс: Было здорово, правда? Я появился за несколько недель до начала съёмок и направился прямо в спортзал, где столкнулся с Генри и шестнадцатью каскадёрами, и мы фактически вместе тренировались, вместе ели, пили, вместе ходили в бар, мы всё делали вместе.

• 1
• 2
• 3
• 4
• 5