Люк Эванс и Генри Кавилл говорят о «Бессмертных»
Звезды фильма «Война богов: Бессмертные» Генри Кавилл и Люк Эванс
рассказывают о работе с Тарсемом Сингхом и Микки Рурком, и о
тренировках, через которые пришлось им пройти, чтобы стать богом и
легендарным воином.
Визуальная феерия Тарсема Сингха «Война богов: Бессмертные» стартует в кинотеатрах в конце этой недели. Фильм частично основан на греческой мифологии и представляет собой смесь из мифов о Тезее и царе Гиперионе. В «Бессмертных» Тезей (Генри Кавилл), простой каменщик, должен превратиться в избранного богами воина, чтобы возглавить борьбу против злого царя Гипериона (Микки Рурк), после того, как тот жестоко убил его мать и бессчетное количество греков в своем стремлении покончить с олимпийскими богами.
В фильме также предполагается, что всемогущие бессмертные боги должны оставаться молодыми и прекрасными на протяжении всего существования. Этим объясняется необычный выбор актеров Тарсемом Сингхом, в том числе Люка Эванса на роль царя богов Зевса.
Недавно мы имели возможность сесть за небольшой круглый стол с Эвансом и Кавиллом, чтобы поговорить о работе с Тарсемом Сингхом и Микки Рурком, «золотых костюмах» и тренировках, потребовавшихся для создания образа эпических героев.
Каково это — играть мифологического бога и легендарного героя?
Люк Эванс: Это было очень забавно, правда? Мы наслаждались этим. Жесткая, тяжелая работа, но я думаю, что конечный продукт говорит сам за себя. Я очень горжусь этим.
Вы ощущали свою крутость в процессе?
Люк Эванс: Целиком и полностью. Абсолютная крутость.
Генри Кавилл: Крутость и голод.
Люк Эванс: Боль и мучения, но определенно крутость.
Были ли травмы?
Люк Эванс: У меня появилась какая-то кость в плече, которой никогда раньше не было, и которая теперь никогда не пропадет — что-то похожее на осколок лопатки или ключицы. Вот, благодаря «Бессмертным» у меня теперь есть такая странная проблема скелета.
Генри Кавилл: Ничего серьезного. Я имею в виду, несколько костей ступни, в нижней части ступни, но ничего такого, что бы оставило меня без работы.
Люк Эванс: Ты должен много тренироваться, много готовиться, прежде чем начнешь делать что-то вроде этого, потому что оно требует физической подготовки. Это всё не иллюзия, все знали, что всё по-настоящему, все наши шаги были четко расставлены, и особенно у Генри. Это огромный объём работы.
Генри Кавилл: Да, шесть месяцев работы. Из-за особенностей обучения — а с нами занимался очень талантливый мастер боевых искусств Роджер Ян — часть тренировок была на развитие гибкости, потому что в силу особенностей боя обязательно нужна гибкость. Прежде чем начинать разучивать боевые комбинации, необходимо сделать все растяжки. Иначе есть риск потянуть связки или повредить мышцы. И поэтому во время съёмок я был хорошо подготовлен и получил лишь незначительные травмы. Они быстро зажили, и я не подвергся никаким серьезным травмам — вот мой официальный ответ.
Все эти тренировки как-то повлияли на ваше исполнение?
Люк Эванс: Я бы сказал, да. Я тренировался в течение семи недель, и мне пришлось набирать форму в ускоренном темпе. За короткий промежуток времени ты начинаешь выглядеть совсем по-другому. Я увидел, как изменилось мое тело за семь недель. И определенно это как-то подсознательно влияет на твоего персонажа. И это точно произвело на меня впечатление.
Генри Кавилл: Да, это как будто носишь постоянный костюм. Нет, правда, до начала работы, когда ты смотришься в зеркало, или даже еще до того, как ты посмотришься в зеркало, ты чувствуешь себя совсем иначе. Но часть твоего героя, живущая внутри, становится более выразительной, когда ты находишься в такой форме. Я, по сути, был постоянно одет в костюм своего героя, потому что он едва ли имел другой костюм. И да, это, безусловно, помогает.
Это часть мифологии — что так легко выглядит, когда Тезей подхватывается и надирает всем задницы, когда на самом деле это занимает недели и месяцы и часы перед съёмкой?
Генри Кавилл: Я думаю, как и все те, кто занимается боевыми искусствами, что тяжелая работа — это не какой-то реальный бой, а вся предшествующая ему подготовка. В мировой истории есть примеры эпических битв, когда мужчины находили глубоко в себе и женщины находили глубоко в себе силу воли, чтобы продолжать сражаться. Но единственная причина, почему они попали в легенды, — это, в первую очередь, годы тренировок, благодаря которым они превозмогли себя.
Люк Эванс: А Тезея с детства обучал старик-Зевс. Таким образом, у него всё это есть. У него есть все возможности, потому что тренировался с детства. Поэтому, когда нажали кнопку, он просто поднимается и делает своё дело. Чего все и ожидали.
Генри Кавилл: Все физические данные — это в любом случае результат подготовки. Когда вы видите парня в боях UFC, может показаться, что у него всё легко получается — его удары, броски, что угодно, — но на самом деле всё это требует долгих лет тренировок, вот где реальная работа.
Когда вы впервые прочли сценарий, что вас зацепило?
Генри Кавилл: Тарсем. Когда я впервые прочитал сценарий, я его прочитал, но поначалу не был уверен. И тогда кастинг-директор сказал: «Я говорил с Тарсемом, вам нужно встретиться с этим парнем». Я это сделал, и когда я после вышел из комнаты, я сказал: «Я хочу сделать этот фильм. Я действительно, действительно этого хочу».
Люк Эванс: Он хороший продавец. Фантастический продавец.
Как он продал вам фильм? Что произошло на этой встрече?
Генри Кавилл: У него были собственные визуализации всех сцен. И у него была страсть.
Люк Эванс: И чековая книжка.
(Смех в зале)
Генри Кавилл: Прежде всего, он имел представление о том, чего он хочет, и, что самое главное, когда ты входишь в комнату и перед тобой режиссер, который на самом деле искренне отвечает за то, что он хочет получить, ты чувствуешь себя в безопасности. Ты думаешь: «Ладно, хорошо, я хочу быть частью этого, потому что я знаю, не смотря ни на что, я внесу свою лепту», и ты идешь и делаешь свой кусок, и это ваша совместная работа, а не так, как бывает: «Ну, мы точно не знаем, что мы делаем, но что-то вроде этого, и вы нам подходите в этом и в этом, но если вдруг что не так — мы всё можем изменить».
Люк Эванс: Я думаю, когда кино ещё на бумаге, это как будто слишком большой кусок, который ты не можешь проглотить. Ты думаешь: «Вау!» Затем, как сказал Генри, ты встречаешься с Тарсемом, и у него есть ответы на все вопросы. Когда он сказал мне, что хочет, чтобы я играл Зевса, я подумал: «Его должен играть старик, как Лоуренс Оливье и Лиам Нисон». Но он переубедил меня, он сказал: «Нет, ты это сделаешь. Это новый подход». И я такой: «Хорошо, я сдаюсь, я буду следовать за вами везде, куда вы меня поведете». Это то, что нам всем пришлось сделать в этом фильме.
Как изменился сценарий в процессе съёмок?
Генри Кавилл: Было много изменений. Это был естественный процесс. Это само по себе в порядке вещей. Когда имеешь дело с творческой натурой, всё должно быть естественно, и должна быть возможность развивать идею по мере необходимости.
Люк Эванс: Он был всегда открыт для диалога. Всегда был постоянный диалог между актером и режиссером. Он был открыт для этого. Он хотел, чтобы мы чувствовали себя естественно в том, что мы выносили со страниц, и если что-то звучало неправильно, или были какие-то слова, которые мы хотели изменить, он был просто счастлив сделать это.
В продолжение беседы о физической подготовке, которая полностью окупилась — в развитии персонажей было то же самое? Какую подготовку вы прошли для того, чтобы мы всё это увидели на экране? Какова была подготовительная работа в вашей актерской игре?
Люк Эванс: Для начала — выучить сюжетные линии. Уйти от страниц, это первое. Затем — это естественный опыт, так? Ты работаешь с режиссером, который, надеюсь, может многое рассказать о роли, которую ты играешь. Таким образом ты получаешь информацию и затем создаешь предысторию и собственный путь персонажа. Я имею в виду, когда я играю Зевса, я играю отца. Отца, бога, которому тысячи лет, царя. Поэтому я отталкивался от своего деда и других пожилых людей, которых я знаю и уважаю, и использовал этот опыт. Я думаю, всегда приходится брать что-то из жизненного опыта, подойти с личной точки зрения, когда играешь очередную роль. Это делает персонажа и его путь более интересным и правдоподобным.
Генри Кавилл: Всё так. Также многое было сделано инстинктивно. Это всё равно что спросить игрока в гольф: «Что вы делаете, когда замахиваетесь клюшкой?» Многое сложилось так, как сложилось в нужный момент, и как ты сам это сделал. И когда кто-то спрашивает: «Так каким образом ты решил сделать именно так?», невозможно ответить на этот вопрос. Придется оглянуться назад и сказать: «О да, я вижу, что я там такое сделал». Смотришь на монитор: «Я сделал это и это». Но, как я уже сказал, это инстинктивно. У персонажа есть определенное количество собственного опыта, который может быть далёк от твоего личного опыта и характера, но в этом случае приходится работать со своими собственными чувствами. Потому что часто веришь в то, что происходит в этот момент на площадке.
Микки Рурк имеет такую легендарную славу в Голливуде и довольно долгую карьеру — что вы узнали нового во время работы с ним?
Генри Кавилл: Работа с любым актером, который имеет подобный опыт, хороша, потому что у него можно научиться всему, чему сможешь. Я узнал от него, что есть мелочи, которые имеют большое значение, которые ты делаешь в повседневной жизни и не делаешь, играя роль, когда порой бываешь так увлечен игрой, что забываешь об этих естественных вещах. Микки очень силен в этом.
Что вы вынесли из опыта работы в «Бессмертных»?
Люк Эванс: Несколько вещей. Одна из них — крепкая дружба. Это был фантастический подарок, которого я не ожидал, и мы до сих пор остаётся друзьями. Работа с Тарсемом — это в самом деле нечто особенное. Он замечательный человек и вкладывает в работу много энергии и страсти, как в кадре, так и за кадром. Он просто действительно великий человек, и поэтому было здорово соприкоснуться с ним.
Генри Кавилл: Да, дружба и любой опыт актерской работы — это хороший опыт, чтобы использовать его в следующих ролях. Опыт физических тренировок был, разумеется, прекрасным, потому что это подготовило меня к подобному, и я узнал, что когда достигаешь определенного уровня, оно перестает быть физическим и становится скорее ментальным. Я имею в виду силу воли, чтобы погрузить себя в эту тьму. Ты стоишь на краю обрыва со всем этим грузом на плечах, и это только половина пути в тренировках, и тебе надо заставить себя подняться и просто идти дальше в эту большую гребанную черную дыру и продолжать делать и делать, и «Бессмертные» подготовили меня к этому эмоциональному и психическому ощущению в физическом плане — если это можно так назвать. Поэтому я очень признателен за всё это. И это не говоря о дружбе, актерском опыте и грандиозной работе с Тарсемом.
Изменилась ли ваша жизнь с переходом от работы актерами к превращению в кинозвезд, вызывающих вокруг себя такое любопытство и ажиотаж?
Генри Кавилл: Мы всё ещё работаем актерами.
Люк Эванс: Мы всё ещё те же люди.
Генри Кавилл: Есть ли какая-то разница? Нет. Никакой разницы; ты всё так же делаешь свою работу. Ты идёшь на работу всё еще в это ужасное время утром, темно, когда ты идешь на работу, темно, когда ты уходишь с работы, ты усталый и голодный. Всё так же, как и с любой другой работой.
Люк Эванс: Это замечательная работа, но это работа.
Генри Кавилл: Дело в том, что большее количество публичного внимания не создает никакой разницы. В работе может быть больше денег, и, следовательно, больше роскоши там и здесь, но это не принципиально. Приятно, когда вместо подобия маленького холодного бокса для переодевания у тебя есть оборудованный трейлер. Но это всё та же работа, ты всё так же играешь роли. И только потому, что они более значительные, работа не становится другой.
Собираетесь ли вы нарядиться Тезеем и Зевсом на Хэллоуин?
Люк Эванс: Если я когда-нибудь снова увижу тот золотой костюм, это будет первое, что я сделаю.
Визуальная феерия Тарсема Сингха «Война богов: Бессмертные» стартует в кинотеатрах в конце этой недели. Фильм частично основан на греческой мифологии и представляет собой смесь из мифов о Тезее и царе Гиперионе. В «Бессмертных» Тезей (Генри Кавилл), простой каменщик, должен превратиться в избранного богами воина, чтобы возглавить борьбу против злого царя Гипериона (Микки Рурк), после того, как тот жестоко убил его мать и бессчетное количество греков в своем стремлении покончить с олимпийскими богами.
В фильме также предполагается, что всемогущие бессмертные боги должны оставаться молодыми и прекрасными на протяжении всего существования. Этим объясняется необычный выбор актеров Тарсемом Сингхом, в том числе Люка Эванса на роль царя богов Зевса.
Недавно мы имели возможность сесть за небольшой круглый стол с Эвансом и Кавиллом, чтобы поговорить о работе с Тарсемом Сингхом и Микки Рурком, «золотых костюмах» и тренировках, потребовавшихся для создания образа эпических героев.
Каково это — играть мифологического бога и легендарного героя?
Люк Эванс: Это было очень забавно, правда? Мы наслаждались этим. Жесткая, тяжелая работа, но я думаю, что конечный продукт говорит сам за себя. Я очень горжусь этим.
Вы ощущали свою крутость в процессе?
Люк Эванс: Целиком и полностью. Абсолютная крутость.
Генри Кавилл: Крутость и голод.
Люк Эванс: Боль и мучения, но определенно крутость.
Были ли травмы?
Люк Эванс: У меня появилась какая-то кость в плече, которой никогда раньше не было, и которая теперь никогда не пропадет — что-то похожее на осколок лопатки или ключицы. Вот, благодаря «Бессмертным» у меня теперь есть такая странная проблема скелета.
Генри Кавилл: Ничего серьезного. Я имею в виду, несколько костей ступни, в нижней части ступни, но ничего такого, что бы оставило меня без работы.
Люк Эванс: Ты должен много тренироваться, много готовиться, прежде чем начнешь делать что-то вроде этого, потому что оно требует физической подготовки. Это всё не иллюзия, все знали, что всё по-настоящему, все наши шаги были четко расставлены, и особенно у Генри. Это огромный объём работы.
Генри Кавилл: Да, шесть месяцев работы. Из-за особенностей обучения — а с нами занимался очень талантливый мастер боевых искусств Роджер Ян — часть тренировок была на развитие гибкости, потому что в силу особенностей боя обязательно нужна гибкость. Прежде чем начинать разучивать боевые комбинации, необходимо сделать все растяжки. Иначе есть риск потянуть связки или повредить мышцы. И поэтому во время съёмок я был хорошо подготовлен и получил лишь незначительные травмы. Они быстро зажили, и я не подвергся никаким серьезным травмам — вот мой официальный ответ.
Все эти тренировки как-то повлияли на ваше исполнение?
Люк Эванс: Я бы сказал, да. Я тренировался в течение семи недель, и мне пришлось набирать форму в ускоренном темпе. За короткий промежуток времени ты начинаешь выглядеть совсем по-другому. Я увидел, как изменилось мое тело за семь недель. И определенно это как-то подсознательно влияет на твоего персонажа. И это точно произвело на меня впечатление.
Генри Кавилл: Да, это как будто носишь постоянный костюм. Нет, правда, до начала работы, когда ты смотришься в зеркало, или даже еще до того, как ты посмотришься в зеркало, ты чувствуешь себя совсем иначе. Но часть твоего героя, живущая внутри, становится более выразительной, когда ты находишься в такой форме. Я, по сути, был постоянно одет в костюм своего героя, потому что он едва ли имел другой костюм. И да, это, безусловно, помогает.
Это часть мифологии — что так легко выглядит, когда Тезей подхватывается и надирает всем задницы, когда на самом деле это занимает недели и месяцы и часы перед съёмкой?
Генри Кавилл: Я думаю, как и все те, кто занимается боевыми искусствами, что тяжелая работа — это не какой-то реальный бой, а вся предшествующая ему подготовка. В мировой истории есть примеры эпических битв, когда мужчины находили глубоко в себе и женщины находили глубоко в себе силу воли, чтобы продолжать сражаться. Но единственная причина, почему они попали в легенды, — это, в первую очередь, годы тренировок, благодаря которым они превозмогли себя.
Люк Эванс: А Тезея с детства обучал старик-Зевс. Таким образом, у него всё это есть. У него есть все возможности, потому что тренировался с детства. Поэтому, когда нажали кнопку, он просто поднимается и делает своё дело. Чего все и ожидали.
Генри Кавилл: Все физические данные — это в любом случае результат подготовки. Когда вы видите парня в боях UFC, может показаться, что у него всё легко получается — его удары, броски, что угодно, — но на самом деле всё это требует долгих лет тренировок, вот где реальная работа.
Когда вы впервые прочли сценарий, что вас зацепило?
Генри Кавилл: Тарсем. Когда я впервые прочитал сценарий, я его прочитал, но поначалу не был уверен. И тогда кастинг-директор сказал: «Я говорил с Тарсемом, вам нужно встретиться с этим парнем». Я это сделал, и когда я после вышел из комнаты, я сказал: «Я хочу сделать этот фильм. Я действительно, действительно этого хочу».
Люк Эванс: Он хороший продавец. Фантастический продавец.
Как он продал вам фильм? Что произошло на этой встрече?
Генри Кавилл: У него были собственные визуализации всех сцен. И у него была страсть.
Люк Эванс: И чековая книжка.
(Смех в зале)
Генри Кавилл: Прежде всего, он имел представление о том, чего он хочет, и, что самое главное, когда ты входишь в комнату и перед тобой режиссер, который на самом деле искренне отвечает за то, что он хочет получить, ты чувствуешь себя в безопасности. Ты думаешь: «Ладно, хорошо, я хочу быть частью этого, потому что я знаю, не смотря ни на что, я внесу свою лепту», и ты идешь и делаешь свой кусок, и это ваша совместная работа, а не так, как бывает: «Ну, мы точно не знаем, что мы делаем, но что-то вроде этого, и вы нам подходите в этом и в этом, но если вдруг что не так — мы всё можем изменить».
Люк Эванс: Я думаю, когда кино ещё на бумаге, это как будто слишком большой кусок, который ты не можешь проглотить. Ты думаешь: «Вау!» Затем, как сказал Генри, ты встречаешься с Тарсемом, и у него есть ответы на все вопросы. Когда он сказал мне, что хочет, чтобы я играл Зевса, я подумал: «Его должен играть старик, как Лоуренс Оливье и Лиам Нисон». Но он переубедил меня, он сказал: «Нет, ты это сделаешь. Это новый подход». И я такой: «Хорошо, я сдаюсь, я буду следовать за вами везде, куда вы меня поведете». Это то, что нам всем пришлось сделать в этом фильме.
Как изменился сценарий в процессе съёмок?
Генри Кавилл: Было много изменений. Это был естественный процесс. Это само по себе в порядке вещей. Когда имеешь дело с творческой натурой, всё должно быть естественно, и должна быть возможность развивать идею по мере необходимости.
Люк Эванс: Он был всегда открыт для диалога. Всегда был постоянный диалог между актером и режиссером. Он был открыт для этого. Он хотел, чтобы мы чувствовали себя естественно в том, что мы выносили со страниц, и если что-то звучало неправильно, или были какие-то слова, которые мы хотели изменить, он был просто счастлив сделать это.
В продолжение беседы о физической подготовке, которая полностью окупилась — в развитии персонажей было то же самое? Какую подготовку вы прошли для того, чтобы мы всё это увидели на экране? Какова была подготовительная работа в вашей актерской игре?
Люк Эванс: Для начала — выучить сюжетные линии. Уйти от страниц, это первое. Затем — это естественный опыт, так? Ты работаешь с режиссером, который, надеюсь, может многое рассказать о роли, которую ты играешь. Таким образом ты получаешь информацию и затем создаешь предысторию и собственный путь персонажа. Я имею в виду, когда я играю Зевса, я играю отца. Отца, бога, которому тысячи лет, царя. Поэтому я отталкивался от своего деда и других пожилых людей, которых я знаю и уважаю, и использовал этот опыт. Я думаю, всегда приходится брать что-то из жизненного опыта, подойти с личной точки зрения, когда играешь очередную роль. Это делает персонажа и его путь более интересным и правдоподобным.
Генри Кавилл: Всё так. Также многое было сделано инстинктивно. Это всё равно что спросить игрока в гольф: «Что вы делаете, когда замахиваетесь клюшкой?» Многое сложилось так, как сложилось в нужный момент, и как ты сам это сделал. И когда кто-то спрашивает: «Так каким образом ты решил сделать именно так?», невозможно ответить на этот вопрос. Придется оглянуться назад и сказать: «О да, я вижу, что я там такое сделал». Смотришь на монитор: «Я сделал это и это». Но, как я уже сказал, это инстинктивно. У персонажа есть определенное количество собственного опыта, который может быть далёк от твоего личного опыта и характера, но в этом случае приходится работать со своими собственными чувствами. Потому что часто веришь в то, что происходит в этот момент на площадке.
Микки Рурк имеет такую легендарную славу в Голливуде и довольно долгую карьеру — что вы узнали нового во время работы с ним?
Генри Кавилл: Работа с любым актером, который имеет подобный опыт, хороша, потому что у него можно научиться всему, чему сможешь. Я узнал от него, что есть мелочи, которые имеют большое значение, которые ты делаешь в повседневной жизни и не делаешь, играя роль, когда порой бываешь так увлечен игрой, что забываешь об этих естественных вещах. Микки очень силен в этом.
Что вы вынесли из опыта работы в «Бессмертных»?
Люк Эванс: Несколько вещей. Одна из них — крепкая дружба. Это был фантастический подарок, которого я не ожидал, и мы до сих пор остаётся друзьями. Работа с Тарсемом — это в самом деле нечто особенное. Он замечательный человек и вкладывает в работу много энергии и страсти, как в кадре, так и за кадром. Он просто действительно великий человек, и поэтому было здорово соприкоснуться с ним.
Генри Кавилл: Да, дружба и любой опыт актерской работы — это хороший опыт, чтобы использовать его в следующих ролях. Опыт физических тренировок был, разумеется, прекрасным, потому что это подготовило меня к подобному, и я узнал, что когда достигаешь определенного уровня, оно перестает быть физическим и становится скорее ментальным. Я имею в виду силу воли, чтобы погрузить себя в эту тьму. Ты стоишь на краю обрыва со всем этим грузом на плечах, и это только половина пути в тренировках, и тебе надо заставить себя подняться и просто идти дальше в эту большую гребанную черную дыру и продолжать делать и делать, и «Бессмертные» подготовили меня к этому эмоциональному и психическому ощущению в физическом плане — если это можно так назвать. Поэтому я очень признателен за всё это. И это не говоря о дружбе, актерском опыте и грандиозной работе с Тарсемом.
Изменилась ли ваша жизнь с переходом от работы актерами к превращению в кинозвезд, вызывающих вокруг себя такое любопытство и ажиотаж?
Генри Кавилл: Мы всё ещё работаем актерами.
Люк Эванс: Мы всё ещё те же люди.
Генри Кавилл: Есть ли какая-то разница? Нет. Никакой разницы; ты всё так же делаешь свою работу. Ты идёшь на работу всё еще в это ужасное время утром, темно, когда ты идешь на работу, темно, когда ты уходишь с работы, ты усталый и голодный. Всё так же, как и с любой другой работой.
Люк Эванс: Это замечательная работа, но это работа.
Генри Кавилл: Дело в том, что большее количество публичного внимания не создает никакой разницы. В работе может быть больше денег, и, следовательно, больше роскоши там и здесь, но это не принципиально. Приятно, когда вместо подобия маленького холодного бокса для переодевания у тебя есть оборудованный трейлер. Но это всё та же работа, ты всё так же играешь роли. И только потому, что они более значительные, работа не становится другой.
Собираетесь ли вы нарядиться Тезеем и Зевсом на Хэллоуин?
Люк Эванс: Если я когда-нибудь снова увижу тот золотой костюм, это будет первое, что я сделаю.
mе encanto!
