22.09.2014 | Категория: Интервью | 1 комментарий

Интервью: "Я не Роберт Паттинсон"

Перевод: Эльвира Адетова и Карла Маркс для русского сайта luke-evans.ru

Фото: Neil Gavin

В новом фильме «Дракула» валлийский актер играет Влада Цепеша. Фильм, по его словам, это шанс для аудитории пересмотреть репутацию вампира – и это его верительная грамота для закрепления в жанре исторического экшена.

С экспертным видом сомелье Люк Эванс описывает, какой вкус бутафорской крови он предпочитает. "Большинство из них сладкие и приторные. Ранее в этом году я пробовал одну из них с сильным ароматом лакрицы. Потом смесь вишневого и свекольного сока. Сейчас я снимаюсь в новом фильме, и снова весь в крови (он усмехается), даже не могу вспомнить, что это было в сценарии".

За последние пять лет 35-летний валлиец снялся в таких нашумевших фильмах, как Битва титанов, Робин Гуд и Хоббит: Пустошь Смауга. став, по словам одного из американских режиссеров, «новым экшен-героем», и заняв свою нишу, что будет доказано снова с выходом фильма Дракула, в котором Эванс играет Влада Цепеша.

Помещенный в исторический, а не фантастический, контекст, «Дракула» стремится объяснить поведение Влада III в начале 1400-х годов, которое спровоцировало его кровожадное правление в старом румынском государстве Валахии. «Фильм исследует становление человека, то, как он изменился благодаря турецкому плену, будучи воспитанным врагом отца, султаном Османской империи, - рассказывает Люк. – Он был закален в традициях янычар, узнал методы жестоких пыток, которые использовал, став взрослым».

Прозвище «Цепеш» или «Колосажатель» Влад получил уже после смерти, в честь своей излюбленной казни, поясняет Эванс. «На самом деле я не думаю, что он был рожден чудовищем. Мы пытаемся объяснить, что послужило причиной поступков столь несимпатичного персонажа».

Расходы на обработку пленки снижены благодаря тому, что Эванс как нельзя кстати подходит для данной роли, не выглядя участником мальчикового бойз-бэнда. «Я не Роберт Паттинсон», - говорит он мне, ссутулившись на низком стуле в заросшем саду на заднем дворе Гринвича в Лондоне, где мы встретились для съемки. И его слова очевидны. Застегнутая на три пуговки клетчатая рубашка Hilfiger, небрежные длинные темные волосы, закрученные кверху усы, украшающие верхнюю губу, (специально для новой роли в Высотке по роману JD Ballard, режиссера Бена Уитли). Он больше похож на порнозвезду 70-х, или Орландо Блума после бурной ночной тусовки.

«Меня часто сравнивают с Орландо, - он кивает, закуривая первую из последующих Мальборо. – Нас постоянно путают. Недавно мы появились вместе на Comic-Con, Орландо посмотрел на меня и сказал: Чувак, это так странно! Мы могли бы быть братьями. Конечно, это мне льстит».

Может быть и так, но в Эвансе все как-то сложнее, смелее, сексуальнее, что выделяет его из прочих новых голливудских лиц. «Семь лет назад вышли «Сумерки» с их «вечными мальчиками», и я помню, как агенты говорили, «что мы ищем мужчин, похожих на мужчин, таких, как ты».

«Я думаю, в тот момент на рынке была свободная ниша для 30-летнего мужчины, которую я и занял».

За спиной десятилетия мюзиклов Уэст-Энда - Табу, Рента и Мисс Сайгон, явившие прорыв Эванса в драматическом театре, а кинобизнес стал для него не только неожиданностью, но и огромным облегчением. «Я думал, что всегда останусь в театре, - говорит он. – Мне было 28, я играл в постановке «Небольшие Перемены» про двух валлийских парней, в Donmar. Я послал записку одному из кастинг-директоров с просьбой посмотреть на меня, и получил работу. Я долгое время нуждался в том, чтобы сыграть в драме без вокальных партий, и это стало поворотным моментом».

К тому времени, как спектакль закрылся, два крупных агента прилетели из ЛА в надежде подписать с Эвансом контракт, и ему пришлось дважды обедать в Ivy.

Для рожденного в Понтипул, единственного ребенка каменщика и уборщицы, Свидетелей Иеговы, воспитанного на диете из церковной музыки, Petula Clark и the Drifters , пение всегда казалось очевидным выбором карьеры.

«В школе надо мной издевались, поэтому я не сделал многое из того, что мог бы. А сейчас, когда я дома подпевал на 45-летие моего отца, люди приехали, чтобы услышать меня. В последний год моего обучения мой преподаватель отправил меня на прослушивание к Луиз Райан, и закончилось тем, что она стала давать мне уроки наряду с Шарлоттой Черч, которая тоже стала известна».

В 1997 году Эванс выиграл стипендию на обучение в Центральной Лондонской Студии. "Как бы мои родители не были обеспокоены моим переездом в Лондон в семнадцатилетнем возрасте, - рассказывает он, - они прекрасно знали, что я жадно ищу свой путь. И их пониманию помогло и то, что они видели мои успехи, медленно, но верно». Он имеет в виду свою первую маленькую роль в мюзикле La Cava 2000 года.

Застенчивый мальчик, который никогда, как настаивает Эванс, «не был показушником», должен был быстро адаптироваться в новом амплуа киноактера, как только к нему проявили интерес в США. Он проходил пробы для фильма «Дориан Грей» 2009 года, но так и не попал на экраны вплоть до следующего, 2010, получив свою первую роль, роль Аполлона, в другом голливудском римейке «Битва Титанов».

«Я невероятно нервничал, в первый раз отправляясь на пробы в Лос-Анджелес, у меня не было опыта. Первый раз в жизни я летел самолетом, и я понятия не имел, чего ожидать, когда я прибуду на место». Что бы не представлял себе Эванс, это не то, что он нашел. «Я не умел водить, и мне приходилось ходить пешком до угла Старбакс каждый день, - говорит он. – Это меня совсем не радовало».

Теперь, когда он научился водить, он находит ЛА менее скучным для посещений, но никаких планов уехать из Лондона у него нет. «Сегодня, - говорит он, повернувшись лицом к солнцу и пряча глаза за стеклами очков от Bulgari, - в данный момент, я не хотел бы быть ни в каком другом месте, нежели здесь, в этом прекрасном саду рядом с Темзой, разговаривая с тобой».

Многие британские актеры славились блистательным дарованием, пока не поддались соблазну Лос-Анджелеса, но что-то мне подсказывает, что Эванс не будет одним из них. Он только что обосновался в доме на востоке Лондона, и до сих пор обдумывает, куда бы определить оружие из своих картин («У меня есть оружие Арамиса из "Трех мушкетеров", и мечи Барда, победителя драконов, и еще из «Дракулы» - прекрасный способ запомнить фильмы).

И теперь, когда у него есть отопление, домашний кинотеатр, и система видеонаблюдения, подключенная к его iPhone, он может контролировать свою империю в стиле злодеев из Бондианы, - из любой точки мира, где бы он не находился. «На днях я поймал кого-то, отдирающего номер 4 с моей двери, - рассказывает он. - Прямо в моей камере наблюдения парень в капюшоне вытаскивает отвертку из кармана, спокойно отвинчивает 4 и уходит».

Немного дурная репутация местности не беспокоит его, и он наслаждается эклектичным уличным стилем района. «Я видел человека, который шел по Shoreditch High Street (главная деловая улица) в соломенной шляпе, и никто не пялился на него, думая, что он выглядит смешно. Если бы ты носил такое в Южном Уэльсе, тебя бы закидали камнями».

Сам Эванс предпочитает для себя более классический стиль. «Меня не заманить вычурностью», - говорит он. Возможно, что Bulgari, Armani и Fendi жаждут и требуют одеть его, но новизна этого еще не совсем стерлась. «В первый раз, когда я отправился на Каннский кинофестиваль и нашел стойку дизайнерских костюмов в моем гостиничном номере, которые, как сказал мой публицист, я могу оставить себе, я не мог этому поверить. Я все еще думаю, что это большая привилегия, хотя меня не заставят носить что-то, что мне не нравится».

На вопрос, чувствует ли он, что тенденция, когда модели все чаще вытесняются актерами в модных кампаниях, обретает устойчивое равновесие, ответ Эванса однозначен. «Есть случаи, когда актеры и актрисы становятся более известными благодаря рекламе духов или одежды, и ты забываешь о том, кто они, и чем на самом деле занимаются. Я этого опасаюсь. Я думаю, что это то, за чем надо внимательно следить».

Одно из преимуществ становления в тридцать лет - способность видеть себя объективно, и оценивать как с личной, так и с профессиональной точки зрения соответственно. Одним из недостатков является то, что любая ранняя откровенность может вернуться и преследовать тебя. Поэтому, когда Эванс решился в 22 года заявить о своей ориентации, («Я оказываюсь перед необходимостью быть открытым, - сказал он журналу Advocate в 2002 году. - Я тот, кто я есть»), он и представить себе не мог, как это признание разгорится под увеличительным стеклом поздней известности.

«Поскольку в этом бизнесе я уже в течение пяти-шести лет, я понял, как ничтожно мало тех приватных вещей, которые можно сохранить в тайне, - говорит он теперь. - Так что я защищаю то немногое, что могу контролировать. Я чувствую, что моя личная жизнь это последнее, что я могу держать при себе». Сожалеет ли он о том, что был столь откровенным? «Я очень счастлив быть собой, как и моя семья».

Эванс менее сдержан в вопросе своих атеистических убеждений. «Я не думаю, что ребенок должен рождаться в какой-либо религии, - говорит он энергично. - Ты должен сам выбирать свою религию, когда станешь достаточно взрослым, чтобы принимать столь важное решение. Тем не менее, я крайне восхищаюсь своими родителями, и их преданностью вере. Они одни из самых счастливых людей, которых я видел, и я думаю, это во многом из-за их религии, и простоты их повседневной жизни».

Эванс пытается придерживаться простого стиля жизни. Он говорит, что ему потребовалось четыре минуты, чтобы подготовиться к нашей сегодняшней встрече («На самом деле такое случается, когда у меня не мытые волосы, иначе я выгляжу так, словно меня ударило током»), и он стремится избежать быстро растущего круга мужчин-актеров, которые к своим 40-ка уже вышли в тираж. «Я думаю, что в наши дни мужчины чувствуют такую же панику по поводу старения, как и женщины. Я не знаю, виной ли тому агенты, которые говорят, что делать, однако я точно знаю, что мой агент не посмеет. На самом деле любого, кто посоветует мне избавиться от морщин, я пошлю куда подальше».

«Я не мог получить работу в течение десяти лет, - продолжает он. - Возможно, это связано с тем, что у меня не было такого количества морщин, как сейчас. Я не собираюсь ничего менять на своем лице, - усмехается он. - Оно дало мне работу».